Накануне Дня освобождения Суземского района вместе с Лидией Михайловной Анисовой  и Марией Ивановной Грищенковой мы побывали …на кладбище. На кладбище около безлюдной деревни Герасимовка, в которой до начала войны было около 140 дворов и проживало около 1000 человек. Теперь вместо улиц здесь чистое поле, ветер качает ковыль, из остовов домов проросли деревья. Только одно строение довольно свежее – охотничья вышка. Благодаря этому не зарастают четыре дороги, ведущие к деревне.  А кладбище затерялось в густом лесу, и, если бы не инициативная группа бывших жителей, которые взяли на себя добровольную обязанность по уходу, то и совсем было бы не пробраться к могилам. Входим, как положено, через железные ворота с крестом, женщины осеняют себя крестным знамением. Я прохожу рядом, ведь, кроме ворот, здесь нет и намека на какую-то изгородь, только полузаросший ров тянется по всему периметру. Но не об этом сегодня речь.

Женщины ведут меня к старому подгнившему деревянному кресту без таблички, около которого неожиданным контрастом красуется яркий букет цветов.

«Это могила неизвестного солдата, — объясняют женщины. — Наши матери рассказывали, что во время отступления 13-й Армии в Герасимовке оставили раненого солдата, велели присматривать за ним. Он прожил недолго – умер от потери крови, деревенская медицина была бессильна. С тех пор прошло уже73 года, но сначала родители, а теперь мы сами, как умеем, ухаживаем за этой могилой. Ни имени, ни звания солдата, похороненного здесь не знаем, но он для нас такой же символ войны, как и мемориал неизвестному солдату в Александровском парке в Москве. Именно с него для деревни  началась война».

Мы пришли сюда не просто поклониться и скорбно помолчать. У Лидии Михайловны и Марии Ивановны цель совсем другая: исчезают с лица земли люди, исчезают целые деревни, но было бы неправильно, если с последними свидетелями событий военной поры исчезнет и память. Завалится крест, и скоро не найдешь и места, где похоронен солдатик. «Ветеранам, узникам делают отличные памятники за счет государства, — объясняет свою идею Лидия Михайловна, — почему бы и погибшим солдатам, настоящим героям, которые ценой своей жизни остановили врага, не поставить мраморную или гранитную стелу?»

И если этот солдат безымянный, то есть на кладбище и герои с именами и фамилиями. Герои, о которых нужно говорить громко, а пока только ветер шелестит листьями рядом с местом их последнего успокоения.

Михаил Ильич Стародубцев. По-деревенски Мишка-Оборончик. Год рождения 1920. Погиб в 1942. Рассказ о нем передают из уст в уста уже несколько поколений герасимовцев.

«Он заводила был во всем, — как нам еще бабушки рассказывали.  – Первый и в работе, и в веселье. Настоящий атаман.  Был в партизанском отряде Сабурова. Командовал разведчиками. У нас здесь был партизанский край, советская власть держалась, немцы в лес боялись сунуться. Мишка и еще восемь его разведчиков пошли в поиск на большак – дорогу на Трубчевск. Поступили сведения, что по дороге движется большой обоз с оружием. Обоз был, действительно, большой – 50 подвод. Им бы просто посчитать, да в штаб доложить. Но Михаил скомандовал «Готовься к бою!». Ребята стали отговаривать, силы были явно неравны, но он стоял на своем: «Не могу я спокойно смотреть, как эти гады ходят по моей земле». Около хутора Веселого вступили в бой. Неожиданное нападение нанесло ощутимый урон врагу. Но Михаила в этой скоротечной схватке тяжело ранили. Несколько километров разведчики тащили его на плащ-палатке, потом на плотах сплавляли по реке, хотели добраться в госпиталь, в Воловню. Около озера Михаил попросил воды. Когда ему принесли напиться, он попросил всех уйти: «А теперь, ребята, я умирать буду». Похоронили его рядом с матерью на кладбище в Герасимовке. И потом на день Победы все выжившие изувеченные войной фронтовики приходили поклониться этой могиле. «Потому что Мишка был настоящий. Он самый герой из всех нас». Многие прошли через партизанскую войну, через Сталинград, дошли до Берлина, имели офицерские звания и ордена, но Мишке- Оборончику поклонялись, как святому. Тому же учили своих детей и внуков. Они поставили первый памятник на его могиле. Был он, по воспоминаниям, очень красивый, но деревянный. Время его не пощадило. И теперь стоит на этом месте обычный деревянный крест с повязанной на него георгиевской ленточкой. Такую Лидия Михайловна на день Победы повязывает на обелиски всем похороненным здесь фронтовикам.

«Не могу я спокойно и равнодушно относиться к солдатской памяти. Так меня старшие учили. Так я сама уразумела, когда оказалась на войне». Ее сын воевал в Чечне. Она долгое время ничего не знала о нем и поехала на поиски. Сотни километров исколесила по военным дорогам, пока не нашла его в Сержень-Юрте. «Его отпустили на несколько суток на свидание со мной, но он не смог выдержать и дня: попросил разрешения отнести во взвод гостинцы, которые я привезла из дома. Возвращается назад и плачет: принес с собой в ладошке паек, который ему оставили ребята, они не знали, куда и зачем его вызвали, – кусочек хлеба, кусочек сала и огурца. «Потому что мы, мама, одна семья».

«И этот неизвестный солдат, и Мишка-Оборончик, и мой дядя, и другие похороненные здесь фронтовики – они тоже моя семья, — говорит Лидия Михайловна, и голос ее дрожит. –Сил и возможностей у меня совсем мало, я сама инвалид, на пенсии, но на сколько меня хватит, столько и буду ухаживать за этими могилами. Может быть, найдется неравнодушный человек, который поможет, поставит героям настоящие памятники?»